Jan Garbarek (Ян Гарбарек)

[Сергей Ал.]

https://www.peoples.ru/art/music/jazz/jan_garbarek/

Творчество Гарбарека на многие годы определило направление, в котором двигалась значительная часть джазовых музыкантов не только в Европе, но и в других частях света: он одним из первых начал соединять импровизационный язык джаза с музыкальным фольклором собственной страны.

Ян Гарбарек родился в Норвегии и в 14-летнем возрасте услышал по радио игру величайшего саксофониста 50-60-х годов - Джона Колтрейна. Он был заворожен. Первым делом он купил самоучитель игры на саксофоне - так что, еще не имея собственно инструмента, уже знал позиции пальцев при игре.

Юный Гарбарек впитывал новое, как губка. Он узнал, что его первый кумир - Колтрейн - интересуется восточной музыкой. Он сам начал слушать ее - и ему открылся новый музыкальный мир, о существовании которого он раньше не подозревал. Он следил за дрейфом Колтрейна в сторону джазового авангарда - и начал слушать виднейших представителей поисковых направлений джаза, причем некоторые из них оказали на него огромное влияние (например, Алберт Эйлер). Больше того, в те времена - в первой половине 60-х - в Норвегию приезжали многие крупные джазовые музыканты, и Ян слушал их всех, и даже добивался возможности чему-то у них научиться. Особенно впечатлил его Дон Черри, который соединял радикальный фри-джаз и влияния фольклорной музыки со всего мира. Но самую большую роль в творческом становлении норвежской звезды сыграл американский пианист, композитор и теоретик Джордж Расселл, который не только приглашал 18-летнего Яна участвовать в своих записях, но и терпеливо просвещал его.

Новая эра для Гарбарека началась в 1969-м: он познакомился с западногерманским продюсером Манфредом Айхером, который начинал создание собственного лейбла и приехал в Норвегию в поисках талантов. Первый альбом Гарбарека на ECM, "Afric Pepperbird", вышел в 1970 и знаменовал собой рубеж не только в личной истории Яна, но и во всем европейском джазе: молодые норвежцы с их нешаблонным мышлением, свежим звуком и ошеломляющим потоком идей буквально ворвались на мировую сцену, на долгие годы став основной творческой силой фирмы Айхера, ECM - которая, в свою очередь, почти на два десятилетия превратилась в главную силу в европейском джазе.

Начав исследовать подлинный, "корневой" фольклор Норвегии, он был поражен тем, что буквально в нескольких километрах от современного Осло можно услышать тысячелетние мелодии и древнейшую технику пения, имеющие генетическую связь с древней и современной музыкой столь отдаленных регионов, как Малая Азия и даже Индия. Выяснилось, что в узких горных долинах Норвегии почти нетронутым хранится колоссальное богатство древней музыки, передаваемой изустно из поколения в поколение. Гарбарек погрузился в этот мир и соединил его с музыкальным языком современности, излагая исконные напевы Северной Европы в самой современной исполнительской технике с использованием самых необычных, новаторских приемов игры. Записанные в фантастически красивом звучании, характерном для продукции ECM, эти работы стали определяющими для целой эпохи. Но не только норвежский фольклор воодушевлял Яна: сотрудничая с музыкантами из разных стран, он старался проникнуться музыкальным наследием тех культур, из которых они вышли. Индийский скрипач Лакшминараяна Шанкар был поражен тем, насколько легко норвежец овладел сложнейшим строем индийской музыки. А чешский басист Мирослав Витоус для сотрудничества с Гарбареком написал славянские мелодии и был обрадован тем, насколько "славянской" оказалась игра Яна на этом альбоме (впрочем, неудивительно: хоть Гарбарек и норвежец, в нем есть немалая доля польской крови).

В более поздние годы Гарбарек увлекся идеей соединения импровизационного саксофона и звучаний академической музыки - как классической, так и современной. Увязывая все это со своим интересом к этническим культурам, он включает в свои альбомы записи, сделанные с грузинскими, эстонскими, греческими, индейскими музыкантами. Но главным его проектом все же остается Jan Garbarek Group, коллектив, с которым он на протяжении десятилетий выступает на фестивалях по всему миру. В составе - выдающийся контрабасист из Германии Эберхард Вебер, с которым Гарбарек сотрудничает с 1974 года. На барабанах - уникальная датчанка Мэрилин Мазур, в чьих жилах поровну польской и афроамериканской крови, одна из самых интересных и экстравагантных барабанщиц современного джаза. Наконец, на клавишных - немец Райнер Брюнингхауз, записывающийся с Гарбареком с 1988 года.

 

[Normann]

Обожаю его. Талант! Везде узнаваем и неповторим. Кое что у меня  осталось и на виниле.)

[Сергей Ал.]

Из наиболее часто слушаемых композиций - Scene From Afar . Да и весь диск In Praise of Dreams частенько слушаю с удовольствием.  

[Сергей Ал.]

"Зацепил" прослушанный недавно BELONGING (по рекомендации весьма уважаемого мной участника Soundex). Думаю, он будет не против, если я процитирую его пост:

...Иногда кажется, что великие альбомы требуют месяцев работы, десятков дублей, аранжировочных сражений и капель пота на клавишах. Но не в случае Belonging. Всё здесь с первого раза. Буквально. Как у Майлза в лучшие его дни, Джарретт настаивал: только первый дубль. Спонтанность для него не роскошь, а единственный путь к правде. По словам продюсера Манфреда Айхера, музыкантам даже не позволялось перезаписывать, если что-то не устроило. Момент схвачен, а всё остальное вторично. Гарбарек позже вспоминал, что это был самый быстрый альбом в его жизни. Записан за часы. Но, как ни странно, ощущение от него будто собирался всю жизнь. Шесть треков — три баллады, три ритмических пьесы — идеально сбалансированы. И всё это не просто «альбом Джарретта», а энергия квартета, в котором каждый зеркало и резонатор другого. Никаких теней американского квартета с Рэдманом. Belonging звучит по-европейски свободно и камерно. Гарбарек особенно силён в балладах. У него здесь нет риторики или позы, а только чистая поэзия композиции с присущей ему арктической теплотой. Иногда он звучит так, будто скандинавский ветер прошёл через Гато Барбьери и задержался на полпути к Майклу Брекеру. Его саксофон будто летит по ледяному воздуху, но звуки не замерзают, а кристаллизуются. Композиции словно завязывает на ходу: лёгкий, пульсирующий ритм, намеченная тема, чуть раскачанная на басу Даниэляссона, и всё это как будто пританцовывает, не теряя внутренней целостности. Именно так звучит «пружинистость» барабанов Кристенсена, о которой говорил Джарретт. Они не задают ритм, а как будто всё время разгоняют его изнутри. И главное здесь никто никому не мешает. Джарретт не доминирует, Гарбарек не уплывает в себя, ритм-секция не уходит в фон. Это редкий случай, когда четыре музыканта играют так, как будто дышат одним лёгким...

[Goofnm]

Видно, что автору пластинка очень нравится, но, уровень восторга выражен через сразу
надуманный тезис. Что есть "лучшие дни Майлза"? Дэвис всегда играл так, с чистого листа,
на любой записи, на любом концерте. У него не было "лучших" или "худших" дней. Он был
так устроен. Кто так не мог, у него не задерживался. Тот же Джаррет о своём первом
выступлении с Дэвисом - "Я думал будет прослушивание, а он вытолкнул меня на сцену и
задал тональность, и всё". ЕСМ удачный проект, Айхер идеально попал ко времени и месту.
Но, попробуйте послушать камерные вещи Дебюсси, это конец 19го начало 20го века.
Например Sonate en trio 1915 для флейты, альта и арфы. Там весь ECM уже есть.

[Сергей Ал.]

При всём уважении к Дебюсси - это всё же джазовый клуб, ориентированный в основном на конкретных музыкантов, сравнения такого рода здесь вряд ли уместны (и, тем более, музыковедческая дискуссия с мнением участника, отсутствующего на форуме).
По поводу Майлза - в его жизни (и творчестве) были разные периоды, какой лучший или худший - можно спорить до бесконечности. Почему бы вам не создать тему и не высказать своё отношение?

Следующий пост перенесён